Скотт Петерсон -
Нима учун ўзбек аёллари бомбаларни танладилар (рус.)
ПОЧЕМУ УЗБЕКСКИЕ ЖЕНЩИНЫ ВЫБИРАЮТ БОМБЫ
(Из-за гонений на мусульман их жены и матери могут пополнить ряды смертниц)
Латифа Набиева угрожает поджечь себя, если ее мужчин не выпустят из тюрьмы. Число подобных ей озлобленных и отчаявшихся женщин в стране растет.
С нее достаточно, говорит Набиева. С 2000 года власти арестовали по обвинению в терроризме двух ее сыновей и племянника, убежденных мусульман. Чаша терпения переполнилась в январе, когда милиционеры ворвались к ним домой и арестовали мужа, предварительно избив до крови.
На прошлой неделе Узбекистан потрясла серия атак террористов, жертвами которых стали 42 человека. Среди 33 смертников были и женщины. Незадолго до этого Набиева направила властям письмо с угрозой покончить с собой перед высшими милицейскими чинами.
Гонения правительства на мусульман привели к аресту около 7 тысяч человек, которых обвиняют в террористической деятельности. Пытки, по выражению ООН, являются «систематическим» явлением. В результате жены и матери узбекских мусульман все больше озлобляются, что может привести появлению большего количества женщин-террористок.
«Я очень рассержена, я ненавижу полицию и правительство. . . и я готова поджечь себя, - говорит Набиева. - Таких женщин, как я, тысячи; [некоторые из них] могут решиться на подобный протест».
До сих пор ее удерживало то, что «ислам запрещает самоубийство», говорит закутанная в шарф женщина и добавляет, что ни в коем случае не собирается убивать при этом других. Она осуждает недавние «теракты», которые ее вера запрещает.
Обозреватели уже проводят параллели с недавним появлением палестинок-смертниц, организующих теракты против Израиля, и чеченских террористок, воюющих против России, так называемых «черных вдов», чьи мужья были убиты федеральными войсками.
Кроме того, эксперты указывают, что история женских самоубийств в Узбекистане как способа протеста против бытового насилия или бедности насчитывает несколько веков.
Не все озлобленные узбекские женщины готовы остановиться там, где Набиева. Другая женщина, сыновья которой также за решеткой, отказалась назвать свое имя из-за боязни кары со стороны властей, но сказала: “Если я покончу с собой, я заберу с собой и одного из них [милиционеров]».
Подобные рассуждения перестали удивлять узбеков с тех пор, как в конце 1990-х бескомпромиссное правительство начало уничтожать любое проявление исламской воинственности и усилило эти попытки в 1999 году после взрывов в столице, в результате которых погибли 16 человек. И все же остается неясным, кто мог решить, что эти отчаявшиеся, готовые умереть узбекские женщины могут быть связаны с вооруженными бандформированиями.
«Мы осуждаем [эти атаки], но кто бы ни стоял за ними, мы можем винить только правительство, - считает Хусниддин Назаров, сын известного религиозного деятеля, пропавшего в 1998 году. - Если они опять начнут подобные репрессии, реакция может быть еще более масштабной. Многие религиозные люди арестованы, и теперь правительству стоит остановиться и подумать о том, как оно подталкивает людей к пропасти. Если сейчас самоубийство совершают десятки людей, потом их будет тысячи. Это реальная угроза правительству».
Однако смена методов может оказаться нелегкой задачей для бывшей советской республики, унаследовавшей в качестве президента бывшего коммунистического правителя. С начала афганской кампании 2001 года Вашингтон прославляет Каримова как «стратегического партнера», предоставляющего ключевые материально-технические базы для американских войск. США продолжают осуждать многочисленные нарушения прав человека, но пока это не принесло заметного результата.
«Политическая элита Узбекистана обучалась в советский период, и она до сих пор считает, что репрессии могут помочь сохранить власть и удержать потенциальных соперников на расстоянии», - говорит Акейша Шилдс, автор опубликованного здесь на прошлой неделе доклада комиссии по правам человека Human Rights Watch «Создавая врагов государства».
Выбор подобной тактики был, возможно, предопределен успешным разгромом всей политической оппозиции в начале 1990-х, когда все основные политические группировки были запрещены или изгнаны, поясняет Шилдс. Общественная реакция была подавлена.
«Западные обозреватели наблюдали за уровнем репрессий в Узбекистане и ожидали какого-то восстания, но в последние шесть лет мы видим здесь лишь тихое население, которое на это не способно», - добавляет она.
Арестованных исламистов убивали в тюрьме, а их родственникам угрожали расправами. «Узбекистан стал практически синонимом слова «пытки», - говорит Шилдс, но до прошлой недели здесь не было актов насилия. Это означало бы значительное ухудшение ситуации.
Однако некоторые жители страны, возможно, уже доведены до этого состояния. В пятницу вечером генеральный прокурор Узбекистана продемонстрировал большое количество взрывчатки, готовых поясов шахидов, несколько сотен детонаторов, деньги и фальшивые паспорта, которыми собирались воспользоваться 33 погибших террориста.
«Я считаю, что феномен чеченских [черных вдов] может повториться здесь», - говорит Искандар Худайберганов, демократ-активист.
«Сегодня люди настолько угнетены, что у них нет другого выбора - [они думают, что] лучше умереть, чем жить такой жизнью, - говорит он. - Раньше правительство считало, что репрессии и нагнетание страха помогут ему сохранить контроль. Но. и у страха есть предел».
Хотя многие узбекские мусульманки обеспокоены судьбой своих родственников, а история страны знает случаи самоубийства у милицейских участков, влиться в ряды террористов не так-то просто.
«Где обычная женщина возьмет взрывчатку? - спрашивает правозащитник Рана Азимова. - Узбекские мусульманки не совершают подобных действий. Женщины, чьи мужья арестованы, просят Бога о терпении и надеются на лучшую жизнь на небе».
И все же правозащитники признают, что самоубийства среди женщин в стране многочисленны. По некоторым данным, в год регистрируется около 60 подобных случаев. В одной области Джиззах в прошлом году покончили с собой 27 женщин, говорит Азимова. Обычно самоубийства происходят дома и бывают вызваны бытовым насилием или бедностью. Одна женщина покончила с собой, потому что муж запретил ей смотреть западные телесериалы.
По словам узбеков, подобные действия восходят к до-исламскому зороастризму, религии персов, основанной в 6 веке до н.э.
Однако в стране, где, как говорят, многие приветствовали атаки на милицию, презираемую за коррупцию и жестокость, перешагнуть рубеж, может быть, не так уж сложно. Конечный результат будет зависеть от нынешнего решения режима - продолжить репрессии или смягчиться.
«Это результат действий правительства, - считает Толиб Екубов, глава узбекского Общества по защите прав человека. - Ругать президента здесь обычное дело, многие сочувствуют террористам. Неважно, кто стоял за этими взрывами, теперь люди знают, как можно выступить против правительства, выразить протест».
Christian Science Monitor, USA
5 апреля 2004 года
