Журнал Ҳаракат №5 (20) 1999. Жамият муаммолари
Ингмар Карлсон - Ислом ва демократия хусусида бахс
Мусульманская дискуссия об исламе и демократии В то время как исламские фундаменталисты, так и радикальные секуляристы отбрасывают любую форму парламентской демократии как не совместимые с религиозными традициями, многие мусульманские интеллектуалы и исламские активисты пытаются объединить заповеди Корана с демократией. В этих дебатах пытаются доказать, что исламские методы организации общества политически превосходят западные как морально так и практически, и что ислам служил источником вдохновения для европейских мыслителей в средние века и в период просвещения. Все, кто участвуют в этой дискуссии едины в том, что Ислам это "диин ва давла", так сказать, религия и государство, и что это понятие едино и не может быть разделено. Даже если секулярная модель общества отвергается, вместе с тем, делается различие между религиозной сферой и житейскими (светскими) делами, между святым и мирским, и между вечным и земным. Это происходит со ссылкой, что такое разделение делается в исламской правовой теории ("фикх"). Там делается разница между "'ибаадаат", т.е. между отношением человека со своим создателем, где в первую очередь стоят пять заповедей ислама (признание веры, молитва, пост, подаяние в пользу нуждающихся, паломничество в Мекку) и "му'амалаат", который охватывает все другие аспекты жизни человека. В то время как "'ибаадаат" является вечным и неизменяемым, "му'амалаат" может изменятся с течением и требованием времени и внешними обстоятельствами, но с условием , что результат этих пересмотров и изменений не должен противоречить слову Аллаха ("насс") и духу ("макаасиид") в мусульманском законе. Человеческая жизнь, таким образом, происходит в двух сферах, одна вокруг веры, а другая вокруг мирских дел, но обе должны подчинятся предписаниям Ислама, хотя различным образом. Определительным признаком для такой действительно исламской политической системы ("ал-низаам ал-исламии") является то, что оно основывается на "шари'а", а не на особой политической модели, включая халифаты. При этом учитывается цель государства и принципы, на которых оно основано, и не обязательно учитывать, как оно организовано. Эти принципы найдены в Коране и "сунне". Главные принципы это справедливость ("'адл"), взаимное совещание ("шура"), равенство и свобода, а также борьба на пути Бога ("джихад"). Исламский закон не должен восприниматься как детальное регулирование всех аспектов жизни. Он конечно же всеохватывающий, но в то же время он так изменяем, что подходит для всех времен и мест. С одной стороны имеется прочное ядро, точно определенное посредством слова Аллаха, с другой стороны изменяемый элемент как человеческий разум, который может делать выводы из этого ядра посредством следования установленным правилам законотолкования ("иджтихаад"). Здесь проходит решающая разделительная линия между консерваторами и модернистами. Просвещенные современные реформисты пытаются дать как можно широкое пространство для изменяемого элемента. Для того чтобы применятся, "шари'а" нуждается в социальной организации и государстве, но Аллах своей мудростью предоставил обществу отвечать за детали в этой политической организации таким образом, как оно отвечает их нужде и чаяниям. Политика и правление является частью "му'амалаат" и поэтому должно организовываться таким образом, чтобы оно лучше подходило для общества, которое, если это делается правильным образом, в свою очередь будет соответствовать духу закона. Ислам без сомнения является религией и государством одновременно, но от человеческого разума зависит определить, какая из форм политического правления наиболее подходит для религии в каждом особом отрезке времени и месте. Таким образом, пока для государства центральной задачей является обеспечение соблюдения законов ислама, форма и организация этих законов будет вторичным, техническим вопросом. Эти обсуждения мотивируются тем, что нет какого-либо запрета на принятие мусульманами не мусульманских организационных форм и решений проблем при условии, когда это не означает, что человек предается не исламским ценностям. Поэтому, демократическая система западной модели не только возможна, но и к тому же предпочтительнее, т.к. исламские нормы и ценности наилучшим образом обеспечиваются и соблюдаются в рамках этого. В этой дискуссии придается большой вес принципу "шура". Многие писатели предлагают, чтобы эти различные политические функции разделялись между регентом и законодательным собранием в форме "шура" или парламентом, так, что бы сохранялся политический баланс. Подчеркивается также важность независимого правосудия и выдвигаются предложения о высшем конституционном суде для того, чтобы гарантировать осуществления правления в соответствие с законом. Однако ряд вопросов являются противоречивыми. Является ли это собрание обязательным для регента и являются ли решения этого собрания обязательным для исполнения? Будет ли он сам назначать членов совета (собрания) или это будут избранные члены мусульманского общества или же будут принадлежать таким формальным институтам как партии? Должны ли они быть религиозными экспертами или могут быть экспертами в других областях? Будут ли они принимать решения большинством голосов и будут ли все важнейшие вопросы быть предметом рассмотрения "шуры"? Между тем все, и те, кто считают, что совещательный метод необходим, и что решения должны быть обязательными и те, кто желает, что бы "шура" состояла из выборных членов с компетенцией в различных областях, едины в том, что решения должны приниматься исходя из "объективной истины", имея в виду Коран. Поэтому "шура" не должна принимать форму политического собрания, где различные основные (фундаментальные) политические мнения (восприятия) ссорятся и сталкиваются с друг другом. Таким образом тот идеал, к которому стремятся, скорее всего "экспертократия" с справедливым регентом во главе, а не подлинный политический процесс с представительством интересов и конкуренцией взглядов и мнений. Так, Иранская конституция защищает право экспертов. Над парламентом стоит надзирательный совет, имеющий право вето над всеми решениями, которые принимает всенародно избранное собрание. К тому же речь идет не о политических, а о моральных вопросах. Конечно, в дебатах о плюрализме признается, что Бог создал людей разными и, поэтому противоречие мнений естественное явление и даже оно может быть благотворным для мусульманского общества, но при условии, что мнения не выходят за границы веры и общественного приличия. Идея неограниченной свободы слова встречается с осторожностью даже в сегодняшних мусульманских реформистских дискуссиях. Граница является резкой и ясной. К врагам Ислама отношение не может быть терпимым, как и к лицемерам, атеистам и скептикам. Для многих исламистов, а не только для тех, кто принадлежит к братьям мусульманам, которые наиболее активны в большей части арабского мира, ислам и демократия останутся несовместимыми. Мысль, что все граждане равноправны, считается противоречащей основам ислама, так как существуют непреодолимые и вечные различия между верующими и неверующими, между богатыми и бедными, между мужьями и женами, и между законоведами и массами. И не существует никакой нужды в законодательном собрании, так как в Исламе отсутствуют недостатки, которые необходимо исправлять. Ведущий египетский теоретик братьев мусульман Сайид Кутб резко противится любой мысли о суверенитете народа. Это считается равносильным узурпации суверенитета Бога и своего рода тиранией, так как желания индивида будут подчиняться желаниям другого индивида. Единственным решением проблем демократии, согласно Сайид Кутб, было бы восстановление господства Божественной власти: "Декларирование суверенитета Бога заключает в себе всеохватывающую революцию против человеческого правления во всех его формах и условиях, а также безусловное сопротивление всякой ситуации, где человек является сувереном, а источник власти - человеческий". Всякую форму агрессии против Божественного правления на земле - демократия являлась одним из примеров этого - Кутб сравнивал с "джахилийа", времена глубокого невежества, предшествовавшие Мухаммаду. Кутб считает, конечно, что Исламское государство должно базироваться на принципе "шура", но в тоже время он считает, что мусульманский закон является совершенной законной (легальной) и моральной системой, и что дополнительное законотворчество является как излишним так и невозможным. Новые законы, поэтому, были бы вредными: "До тех пор пока одна группа людей законодательствует над другими, равенство и абсолютное достоинство не может быть осуществлено." Другой взгляд на демократию представляет Абдул Ала Маудуди (1903-79) основатель влиятельной, прежде всего в Пакистане и Индии, Жама'ат-и Ислами. Ислам, согласно Маудуди, сам является антитезисом к светской западной демократии, но зато Ислам и демократия могут соединиться, если власть народа означает неограниченную форму суверенитета народа, которая ограничивается и правится законами Бога. Маудуди имел обыкновение называть свой политический идеал теодемократией. Исполнительная власть в такой системе основывается через общественное желание мусульман и они имеют так же право избавляется (отказываться) от него (исполнительной власти). Все административные вопросы или вопросы, которые не получают прямого ответа в "шари'а" будут решаться путем взаимопонимания между мусульманами. Каждый мусульманин, способный квалифицированно выражать трезвые точки зрения относительно Исламского закона, может толковать законы Бога, когда такой является необходимым. Стало быть Ислам есть демократия. Можно поставить большой вопрос относительно готовности Исламских движений принять правила игры демократии, после того как они получат власть. Египетские братья мусульмане могут являться примером двусмысленности, которая видится в их взгляде на демократию. Их "господствующий проводник", Ма'мун Хасан ал-Хдайби, в своих выступлениях указывает на тот факт, что братство участвовало в демократических выборах, когда оно имело возможность во времена своего становления, и что ныне действующая программа этой организации гарантирует многопартийную систему. В тоже время он дает двусмысленный ответ на вопрос, будет ли братство соглашаться с наличием коммунистической или коптической (копты - египетская христианская народность со своей церковью) партий. Что касается коммунистов, он декларировал, что партия, содействующая отходу от религии, не может быть терпима, а копты согласно ал-Худайби не нуждаются в партии, так как церковь сама выступает как таковая. Али Бенхаджи, один из молодых лидеров исламского фронта спасения в Алжире, благословил участие в выборах мотивируя это тем , что это является одним из способов борьбы с несправедливостью и содействия усилению позиций ислама. Но тем самым он не принимает демократию как политическую систему. Демократия, согласно Бенхаджи, это еврейско-христианская концепция и поэтому она должна быть замещена исламскими принципами для политического правления. Правление большинства не должно приниматься, так как вопросы о правильном и неправильном невозможно решать посредством количества. Большее количество голосов не является доказательством наилучшего морального поведения. * * * От редакции: Ингмар Карлссон - родился в Бурсериде, Швеция. После окончания Комерческого института в Гётеборге и присвоения ему степени кандидата философских наук (политология, история идей и учений, французский язык), И.Карлсон поступает на работу в МИД Швеции , в 1967 году. С 1969 и 1974 работает в посольства Швеции в Боготе и в Вене. Затем он возглавляет посольство Швеции в Дамаске, в 1984 году посланник в Пекине, в 1987-1991 годах посланник в Боне. После 1992 года руководитель идеологическо-аналитической группой МИД Швеции, в ранге посла. Эта статья взята из книги Ингмара Карлсона "Ислам и Европа. Сосуществование или конфронтация", изданной в 1994 году в Стокгольме на шведском языке. Перевод Пулата Ахунова.

Ким кимдир? Who is Who?Добавить персону