Васила Иноят (Суз боши урнига) -
Узбекистонда хукук химояси харакати: Тарих, бугун ва келажак (рус.)
Правозащитное движение в Узбекистане: история, современное состояние и п е р с п е к т и в ы
I. История правозащитного движения Узбекистана восходит к февралю 1992 года. Именно тогда было создано Общество Прав Человека Узбекистана, которое возглавил Абдуманноб Пулат. Его создание совпало с началом террора властей против всех инакомыслящих, в первую очередь, против демократической оппозиции сразу после известных кровавых событий в Ташкентском студенческом городке 16 января 1992 года. В той ситуации не могло бы и речи о доведении ОПЧУ до реально действующей организации. Кроме того, над Абдуманнобом Пулатом нависла угроза ареста по сфабрикованному уголовному делу об оскорблении чести и достоинства президента Узбекистана, и он вынужден был покинуть пределы Узбекистана.
Только в конце того года, а именно в декабре 1992 года, была сделана попытка оживить деятельность Общества. Тогда большинство правозащитников Узбекистана собрались вместе в рамках Бишкекской центрально-азиатской конференции по правам человека. Власти, по своему, «правильно» оценили значение этого форума и нанесли «упреждающий удар». Всем известны событие, связанные с похищением Абдуманноба Пулата из Бишкека и дальнейший суд над ним Ташкенте, а затем и суд надо мной по той же статьи УК – оскорбление чести и достоинства президента.
* * *
II. После этого начался, если можно так назвать, московский период деятельности правозащитников Узбекистана. Сразу хочу оговориться, говоря «московский период», я вовсе не хочу сказать, что вся правозащитная деятельность осуществлялось в Москве. Скорее наоборот, мониторинг ситуации с правами человека в Узбекистане осуществлялась в самом Узбекистане. Но я хотела подчеркнуть, что руководство общей деятельностью, а так же анализ и обобщение информации осуществлялось группой узбекской правозащитников, переехавших в Москву. Как известно, председатель ОПЧУ в это время эмигрировал в США.
Этот период был, несомненно, героическим. Все знают, каким преследованиям и какому давлению со стороны спецслужб Узбекистана подвергались правозащитники, как в самом Узбекистане, так и в Москве.
Я уверена, что именно этот период убедил властей, что ни правозащитную, ни оппозиционную деятельность «Бирлик»овцев нельзя ни остановить, ни, тем более, уничтожить. К тому же международная критика позиции руководства Узбекистана стала внушительной. В этих условиях узбекские власти пошли на какие-то шаги с целью улучшить свой имидж. В спешном порядке была создана и зарегистрирована послушная властям организация – Комитет защиты прав личности, а после визита президента Каримова в США летом 1996 года, власти Узбекистана пошли на некоторые шаги по снижению давления на правозащитников и активистов оппозиции.
* * *
III. Именно с этого времени центр тяжести правозащитной деятельности был перенесен в Узбекистан. Формальной датой этого переноса является октябрь 1996 года. Тогда Абдуманноб Пулат впервые после эмиграции вернулся из США и состоялся 2-ой Курултай (Съезд) ОПЧУ.
Как ни странно, одним из итогов долгожданного Курултая стал раскол. Группа членов ОПЧУ во главе с Ардзиновым покинула Общество и создала так называемое «Независимое Общество Прав Человека Узбекистана», обвинив ОПЧУ в том, что оно превращается в про правительственную организацию. Я прошу прощение за выражение «так называемое», но должна сказать, что оно относится именно к слову «независимое» в названии новой организации. Ведь по претензии их членов, ОПЧУ якобы стало про правительственным, а новая будет самостоятельной, т.е. независимой. В дальнейшем, события показали полную несостоятельность такого утверждения. ОПЧУ, как и прежде, оказался непримиримом и главным борцом за права человека в Узбекистане. Это не только утверждение человека, являющегося активистом ОПЧУ, но и мнение всех авторитетных международных правозащитных организаций.
Я хотела бы здесь попытаться объяснить истинные цели этого раскола, так как это важно для всех нас самих. Вдохновитель создания НОПЧУ г-н Ардзинов был заместителем председателя ОПЧУ и фактически руководил им в 1993-96 годы во время отсутствия председателя. Необходимо признать, что он тогда вместе с другими активистами провел хорошую работу по мониторингу правозащитной ситуации в Узбекистане. Еще одним доказательством такого утверждения является тот факт, что Михаил ака наряду с Абдуманноб Пулатом, Талиб Якубом и другими стал лауреатом ежегодной премии Human Rights Watch. Конечно, мониторинг важная составляющая правозащитной деятельности, но ограничиваться только мониторингом было бы примитивной. Поэтому 2-ой Курултай провозгласил практически новый курс, который предполагал, что ОПЧУ наряду с мониторинговой деятельностью будет активно взаимодействовать со всеми политическими организациями и самим правительством с целью способствовать улучшению положения с правами человека. А группа Ардзинова просто не была готова к таким задачам более высокой категории и вышла из ОПЧУ. Я думаю, вся дальнейшая деятельность ОПЧУ и НОПЧУ подтверждает сделанный выше вывод об истинной причине раскола.
* * *
IV. Теперь надо было бы поговорить о том, что сделано в 1996-2001 годах. Но я не буду этого делать по простой причине – титаническая работа всех правозащитников вообще, и ОПЧУ, в частности, в тот период всем известна.
* * *
V. Поэтому перехожу к анализу недостатков последнего периода. Главный недостаток: Организация проводит очень важную работу, но постепенно входит в свой застойный период. В чем это заключается? Благодаря сверх мужественной работе ОПЧУ, фактически под руководством Талиба Якуба, весь мир теперь знает правду о положении с правами человека в Узбекистане, но нет существенных изменений в области прав человека в Узбекистане. Руководители и активисты ОПЧУ выступают очень серьезными докладами в Женеве, в Варшаве, в Вене, в ООН. Происходят встречи с Госсекретарем США, министрами иностранных дел ряда европейских стран, действующими председателями ОБСЕ. Каков результат? В Узбекистане продолжается арест по сфабрикованным обвинениям многих тысяч безвинных людей, сотни ни в чем не повинные люды умирали, и умирают в тюрьмах в результате пыток. И, наконец, варварское убийство во время пыток в милиции Шоврука Рузимурадова, известного правозащитника и оппозиционера.
В этих условиях узбекские правозащитники должны были бы задуматься над вопросом: Почему мы не смогли добиться конкретных результатов от выступлений в важных международных организациях и встреч с западными высокопоставленными дипломатами? И анализируя свои недостатки, должны были придти к выводу: Не все, что было задумано на 2-ом Курултае, было реализовано до конца. На самом деле, ОПЧУ и в дальнейшем ограничилась сбором информации. Мы так и не стали серьезно думать об эффективности нашей деятельности. Не стали искать путей повышения эффективности наших усилий. Даже упомянутые выступления и встречи мы использовали в основном для того, чтобы «поплакаться».
Отсюда рождается следующий вопрос: Почему так сложилось? Скажу откровенно, не боясь, что это кому-то не понравится. Потому что, некоторых людей удовлетворяло существующее положение. А некоторые были просто не способны подняться выше, так же как и люди, покинувшие ОПЧУ в 1996 году.
Хорошо, предположим, что отдельные люди были не способны подняться выше. А как же организация, я имею в виду ОПЧУ? Думаю, ответ такой. Из-за того, что 5 лет не проводился Курултай, избранный 1996 году Правление фактически распался. Поэтому не было коллегиального органа, который мог бы принять какие-то решения, соответствующие требованиям времени, а один Толиб ака, естественно, не смог все это сделать в одиночку. О несерьезности дела говорит тот факт, что за 5 лет мы не смогли провести следующий Курултай.
Те, кого удовлетворяло существующее положение, в течение последнего года усиленно пропагандировали мысль о не необходимости пройти регистрацию. И предлог был найден красивый: Во-первых, существующие законы плохие, во-вторых, мы и так неплохо работаем. О не серьезности первого предлога я даже не хочу говорить, но и второй предлог не выдерживает ни какой критики. Разве можно сравнить эффективности легальной и нелегальной организаций. Кроме того, получение официального статуса позволит получить спонсорскую помощь для выполнения неизмеримо большего количества проектов при прозрачном контроле расходования выделенных средств. Я даже не говорю о том, что если мы не добьемся регистрации правозащитной организации в стране, являющейся членом ОБСЕ, то это будет результатом нашего неумения сотрудничать с ОБСЕ и с ее Бюро по демократическим институтам и правам человека.
Или другой пример, характеризующий деятельность ОПЧУ. Талиб ака, работавший как за руководителя организации, так и за ее распавшегося руководящего органа – Правления Общества – видимо был так занят, что не проинформировал членов ОПЧУ о первом полноценном гранте, полученном от американской организации Национальный Демократический Фонд (NED). Говорю полноценный, так как мы и до этого получали гранты, но это были технические гранты. А грант НДФ включал такие статьи бюджета как оплата работников, вовлеченных в работу гранта. Мне кажется, что Толиб ака должен был бы просто от радости проговорится об этом гранте. Но нет, члены ОПЧУ узнали о существовании гранта после того как поползли всякие слухи о не целевом использовании его ресурсов.
И что еще боле важно, оказывается, грант был выделен для того, чтобы начать юридические процедуры для восстановления регистрации Движения «Бирлик» и партии «Эрк». Даже если закрыть глаза на финансовые вопросы, остается не ясным, что было сделано в этом направлении и как можно было заниматься этим вопросом втайне от всех, не контактируя с руководствами этих двух политических организаций. На самом деле, как теперь выясняется, ничего и не было сделано. Да и кто бы делал что-то, если о гранте никто не знал, даже включая тех, кто был ответственным за финансовые дела.
Поэтому ясно, из-за фактического отсутствия коллегиального органа управления, ОПЧУ как организация потеряла управляемость и не смогла даже оценить свое состояние, не говоря уж о решении новых проблем, или как теперь модно говорить, достойно ответить новым вызовам.
* * *
VI. Правозащитники и политические организации.
Ради справедливости, надо отметить одно немаловажное обстоятельство, упоминание, о котором стало почему-то в последнее время кое-кого сильно раздражать. Речь вот о чем. Фактически, костяк узбекского правозащитного движения составили «бирликовцы», которые поняли, что:
а) в условиях, когда оппозиционные партии вытеснены из официальной политической жизни, правозащитная деятельность оставалось единственно возможной и одновременно важной формой проявления общественно-политической активности.
б) борьба за права человека в целом, и за политические права людей и групп людей, в частности, является прямой дорогой к восстановлении политических прав людей, объединенных в какие-либо группы, т.е. в конечном счете, ведет к восстановлению незаконно попранных прав оппозиции.
Эта тактика позволила, с одной стороны, продолжить саму правозащитную деятельность, проводить просветительскую работу среди населения, а с другой стороны, активно сотрудничать с международными организациями. В качестве примера можно привести следующее. Председатели региональных отделений «Бирлика» не раз обращались в миссию ОБСЕ в Ташкенте по поводу общественно-политической ситуации в стране и с просьбой оказать содействие в регистрации правозащитных организаций. Руководитель миссии положительно оценил визиты активистов «Бирлика» и обещал поддержать их, если правозащитное движение Узбекистана будет консолидированным, и будет уважать законодательство Узбекистана, даже если оно где-то и не демократично.
Кстати, то, что правозащитное движение оказалось в застое, первыми поняли сами Бирликовцы. Заявление «Бирлика» от 20 мая 2001года предлагал правозащитным организациям перейти на новый уровень работы, а именно перейти от уровня очень важного мониторинга на уровень воздействия на текущую ситуацию, и самое главное – «Бирлик» предложил конкретную форму такой деятельности.
Казалось бы, стоит ли придавать значение тому, что критика исходит от политической партии. Тем не менее, стали раздаваться голоса: «Почему политические партии вмешиваются в наши дела? Мы должны находится на равноудаленном расстоянии от всех партий». Но ведь никто и не спорит с этим. Речь идет о другом. А именно о том, что между демократами и правозащитниками много общего. И потом, разве, в нынешних условиях могут ли узбекские правозащитники стоять равноудалено, скажем, от НДП и «Бирлика», или, российские правозащитники равноудалены от демократов и компартии Зюганова?
Я еще раз хочу сказать, да, правозащитная организация не является политической организацией, но она обязана быть вместе с демократическими организациями, партиями.
Полагаю, что пора преодолеть уровень монитор контролеров и попытаться во взаимодействии с политическими партиями, в том числе с политической оппозицией повлиять на законотворчество, с тем, чтобы привести его в соответствие с Международными Пактами, и что не маловажно, последовательно добиваться исполнения законов.
* * *
VII. Все поднятые здесь вопросы должны были быть обсуждены на Курултае ОПЧУ, и найти своего решения. Но, к сожалению, недавний Курултай (5 октября, 2001) был проведен в такой атмосфере, что ни один из актуальных вопросов сегодняшнего дня и не обсуждался. Конечно, власти, не давшие разрешение на его проведения и тем самым предопределившие нервозную обстановку, являются главными виновниками такого положения, но ясно и другое - кое-кто хотел именно такого исхода. Это привело к тому, что в правозащитном движении произошел очередной раскол. Правозащитники, не желающие мириться с существующим положением, готовятся создать новую организацию. Ее название, конечно, будет утверждено на учредительном Курултае, но условно ее можно было бы назвать так - Общество Политических Прав Человека Узбекистана.
С другой стороны, надо с удовлетворением признать, что волна критики в адрес Талиб Якуба, поднявшаяся в последние месяцы, начала давать положительные результаты. Он сейчас публично отмежевывается от своих прежних заявлений и обещает устранить недостатки. Посмотрим, если они будут претворяться в жизнь, то это будет нашей общей победой. Но, в любом случае, ясно одно, никто в демократической организации не должен и не может быть вне зоны критики и те, кто попал под критику, должны вести себя как демократы.
VII. И теперь, что делать - главный вопрос дня сегодняшнего. Главное - это резкая активизация правозащитного движения Узбекистана. Дело это не простое. К тому же, надо признаться, у нас нет готовых планов и проектов, чтобы завтра приступить к их реализации. Но контуры этих планов и проектов можно обрисовать уже сейчас.
1) Прежде всего, правозащитным организациям следует более серьезно отнестись к проблеме регистрации. Работу того уровня, о котором мы говорим, можно полноценно вести только тогда, когда правозащитные организации будут легальными, т.е. будут регистрированы. Если они не регистрированы, как официальные политические партии, так и правительственные учреждения будут избегать контактов с нами. Поэтому, к этому вопросу необходимо уделить максимум внимания. В этой связи нелишне напомнить одно из высказываний директора Национального Центра по правам человека Акмал Саидова: «ОПЧУ де-факто признано властями». Ясно, что господин Саидов высказывает вслух мнение властей. В ответ должно прозвучать: «Так помогите нам обрести свой статус де юре». Итак, наша первая задача - пройти регистрацию.
2) Из-за невозможности построения идеальной правоохранительной системы в любом обществе будут нарушения прав человека. Однако в демократических обществах существуют механизмы противодействия нарушениям. Поэтому ясно, что без построения этих механизмов, бороться отдельными случаями нарушения прав человека дело бесперспективное. Да, мы должны заниматься отдельными случаями, но упор все же стоит сосредоточить на защиту политических прав широких слоев населения, которые и будут создавать реальную многопартийность, плюрализм мнений и свободные средства массовой информации, т.е. одним словом, будут создавать демократическое общество с механизмами противодействия нарушениям прав человека. Итак, наша вторая задача – защита политических прав отдельных людей и групп людей и различных социальных групп общества.
3) Первые две задачи невозможно решить без доброй воли властных структур, включая организаций, возглавляемых Акмал Саидовым и Сайёрой Рашидовой, и без участия самих общественных организаций, чьи права собираются защищать правозащитники. Итак, наша третья задача - активное взаимодействие с властными структурами и оппозиционными организациями.
4) Президент Каримов, неоднократно подчеркивал мысль, что к правам человека необходимо подходить с учетом местных традиций, обычаев и т.п. С помощью подобных утверждений власти пытаются обойти общепринятый принцип универсальности прав человека и оправдать массовые нарушения прав человека со стороны властей. Но, до сих пор, к сожалению, никто из идеологов узбекского правозащитного движения не выступил в этой связи с разоблачительными публикациями. Итак, наша четвертая задача - подготовка и издание как научных, так и популярных материалов по фундаментальным вопросам прав человека.
5) В архивах правозащитных организаций Узбекистана имеется огромное количество документального и аналитического материала. Архив постоянно пополняется. Но, только его мизерная часть уже опубликована. Это обстоятельство ставит перед нами следующую, пятую задачу – систематически публиковать материалы правозащитного характера в рубрике «Права человека» журнала Харакат, организовать издание своих бюллетеней и в недалекой перспективе создать республиканский правозащитный журнал «Инсон хаклари» (Права человека).
6) В правозащитное движение Узбекистана надо привлечь большого количества людей. Я сейчас много езжу по областям и вижу, что многие люди хоть сейчас готовы приобщаться к правозащитной деятельности, но не знают с чего начать. Им нужно оказать помощь. Одной из эффективных форм помощи может быть специальная литература. Итак, наша шестая задача - подготовка и издание различных справочников, пособий и других материалов, помогающих начинающим правозащитникам.
Ситуации с правами человека в Узбекистане остается, как и прежде тяжелой, даже после того, как Узбекистан стал сотрудничать с самым демократическим государством как США против международного терроризма. Влияние демократических государств и авторитетных международных организаций, направленное на смягчение ситуации с правами человека в Узбекистане, по-видимому, носит явно недостаточный характер. Складывается впечатление, что западные страны взирают на ситуацию в Узбекистане с заметным равнодушием, в то время как тысячи людей получают мизерную оплату за свой рабский труд, а государство безжалостно расправляется со своими политическими и религиозными противниками и превратило средневековые пытки, аресты без предъявления обвинения в норму. Дело дошло до того, что к акциям протеста стали прибегать традиционно пассивная часть населения, а именно женщины-мусульманки. Симптом прямо скажем тревожный.
Важно отметить, что Узбекистан аграрная страна, где крайне тяжелое экономическое положение в сельских местностях в сочетании с развалившимися системами здравоохранения и образования напоминает взрывчатое вещество готовое к самовоспламенению.
Имеется ли выход из создавшегося положения? Думаю, что на этот вопрос можно ответить утвердительно. Но только при наличии следующих условий. Во-первых, прежде всего, в сферу соблюдения прав человека должны активно вмешаться такие организации, как ООН и ОБСЕ. Во-вторых, в демократических государствах диалог между властей и оппозицией нормальное явление. Положить начало диалогу властей с оппозицией – одна из неотложных задач правозащитного движения Узбекистана. Сдвинуть эту проблему также можно с помощью международных организаций.
Ради решения перечисленных острых социально-политических проблем, здравые силы страны должны объединиться.
Васила Иноят
От автора: Cтатья является расширением доклада, представленного на Международную конференцию «Права человека в Узбекистана и стратегия правозащитного движения» (13-15 декабря 2001 года, г. Алма-Ата). Из-за того, что основные ее положения родились в результате дискуссий данного вопроса среди правозащитников, готовящихся к созданию новой организации, статью фактически можно рассматривать как продукт коллективного труда.
